– Но этого не случилось, – возразил Пейн.

– Что?..

– Ваш брат не присваивал себе имени Лестера Дента.

– Почему вы так в этом уверены?

– Потому что сегодня утром я нанес визит Гейдеру. Мы познакомились, когда я еще работал в Бюро. Ради старой дружбы он разрешил мне посмотреть досье Дента.

Я почувствовал, куда клонит Пейн, и меня охватила тревога.

– Досье не оставляет никаких сомнений, – продолжал Пейн. – Вы были столь настойчивы, утверждая, что ваш брат и Дент являются одним и тем же человеком, что Гейдер еще раз проверил прошлое Дента. Свидетельства о его смерти не существует. Более того, Дент не обращался за сертификатом социального обеспечения, пока не достиг подросткового возраста. Подпись на заявлении идентична всем подписям, которые Дент ставил в разные периоды во время своих арестов. Дент и ваш брат – два разных человека.

– Нет.

– Но это правда, – произнес Пейн.

– Значит, мои жена и сын мертвы?

– Не обязательно. Пока нет убедительных доказательств, всегда остается место надежде.

– Вы имеете в виду – пока не обнаружены их трупы?

Несколько секунд Пейн молчал.

– Простите, мистер Дэннинг.

Я посмотрел на аквариум.

– Вы не видели выражения глаз Пити, когда он вспоминал золотую рыбку, похороненную нами на заднем дворе и вырытую потом соседским котом... С такими глазами человек вспоминает о том, что было с ним самим, а не пересказывает услышанное от кого-то. Со мной разговаривал Пити.

– Возможно. Но совершенно не представляю себе, как вы сумеете это доказать.

– Докажу, – пообещал я, вставая. – Поверьте мне, как-нибудь докажу.

– Прежде чем вы уйдете, я бы хотел задать один вопрос...

Остановившись у дверей, я обернулся и посмотрел на Пейна.

– Со времен работы в Бюро я обостренно чувствую запах пороха. И вот этот запах остался на моей правой ладони с того момента, как мы пожали руки, когда вы вошли. Вы недавно пользовались огнестрельным оружием, мистер Дэннинг?

15

– Приготовиться на линии огня! – рявкнула женщина-инструктор.

Мы подобрались.

– Готовность справа!

Все посмотрели направо.

– Готовность слева!

Курсанты выполнили команду, повернув головы налево, чтобы убедиться, что никто не делает ничего необдуманного.

– На счет "раз", – железным голосом отчеканила инструктор, – взялись за рукоять пистолета в кобуре! На счет "два" – достали и направили вперед на уровне пояса! На "три" – подняли оружие на уровень глаз! На счет "четыре" жмем на спусковой крючок!

В узком закрытом зале для стрельбы почти одновременно прогремели восемь выстрелов. Звук с силой отразился от бетонных стен, но благодаря защитным наушникам показался странно далеким.

Хотя инструкторша стояла прямо за моей спиной, команды ее звучали невнятно.

– Целимся вправо от мишени! Влево!

Мы повиновались, но не стреляли, выжидая появления других мишеней, которые могли, как нас предупредили, выскочить в любой момент.

– Оружие к поясу! В кобуру!

Восемь стрелков, как один, выполнили приказ и убрали руки с рукоятей пистолетов.

В зале наступила тишина.

– Неплохо, – сказала женщина. – Теперь посмотрим, попал ли кто-нибудь хоть куда-то.

Каждый из нас стоял в узкой кабинке с полкой для боеприпасов и использованных обойм. Кнопка слева включала механический шкив, подающий стрелкам мишени.

Инструктор изучала результаты стрельбы.

– Хорошо. В яблочко никто не попал, но на данном этапе я этого и не ожидала. По крайней мере, никто из вас не выпустил все пули в молоко. Дэннинг, вы стреляли точнее всех, но пока забираете вверх и влево. Попрактикуйтесь дома с пистолетом без патронов. И тверже держите запястье, когда жмете на спуск.

Потом она сделала замечания остальным курсантам. Мы заклеили дырки в мишенях специальной лентой, нажали кнопки, возвращая их на место в конце зала, и снова выпрямились, услышав команду:

– Приготовиться на линии огня!..

16

Теперь я ежедневно посещал фитнес-центр.

Я никогда не мог похвастаться хорошей физической подготовкой, но после того, как Пити похитил Кейт и Джейсона, превратился в настоящую развалину. Питание всухомятку в сочетании с излишним количеством алкоголя и отсутствием физической активности добавили мне двадцать фунтов веса. И тут я решил, что хватит. Нанял тренера. Понимая, что начинать следует постепенно, не мог себя сдержать. Очень скоро от получасовых занятий на тренажерах я перешел к часовым. Начал бегать – сначала на треке в крытом зале, потом на свежем воздухе. Одну милю. Две. Я сбросил лишний вес. Жир превратился в мускулы.

Начал брать уроки самообороны. Угол. Сила. Масса. Язык архитектора. Мне надоело делать вид, что я пытаюсь работать. Теперь у меня была одна работа, поэтому я распустил свою фирму, выдав на прощание работникам солидное выходное пособие. В свободное от стрельбы и физических упражнений время я блуждал по Интернету, посещая сайты, адреса которых мне давал Пейн.

В моей прошлой жизни я был слишком занят, чтобы толком разобраться в Сети. Теперь меня изумляло, какое количество информации можно получить, если знать, где искать.

Я нашел сведения о факте рождения Лестера Дента, которые полностью совпадали с тем, что было известно ФБР: он определенно родился в Броктоне, штат Индиана, 24 апреля – за год до появления на свет Пити. Я просмотрел базы данных каждого штата, но так и не обнаружил информацию о его смерти. Не получив доказательств того, что Пити присвоил себе имя Дента, я с величайшей неохотой подверг проверке теорию ФБР, согласно которой Лестер Дент мог выдать себя за Пити. Но как бы далеко ни заходил я в своих поисках, мне не удалось найти подтверждения тому, что Пити умер или его убили.

Прошел День благодарения (название праздника вызвало у меня горькие чувства). Родители Кейт просили меня провести этот день с ними. Я было отказался – общаться ни с кем не хотелось, – но потом решил, что они несчастны так же, как и я.

Втроем мы выпили немного вина и посмотрели на кухне футбол, пока готовился обед, но праздничного настроения не ощущалось. Я волновался, что полиция Денвера, Гейдер или Пейн потеряли номер телефона, оставленный им на тот случай, если во время моего отсутствия найдутся Кейт и Джейсон.

На Рождество родители Кейт приезжали ко мне. Увидев отца жены, я сразу пожалел, что потревожил их и не поехал к ним сам. Поразительно, как горе подействовало на некогда высокого и крепкого мужчину: он превратился в старика, страдающего сердечной недостаточностью. Мы старались изображать праздничное настроение, а сами постоянно вспоминали более радостные торжества. Мне все думалось о тех временах, когда в колледже я ухаживал за Кейт и однажды понял, что достиг прогресса – она пригласила меня провести Рождество у ее родителей...

Из многочисленных ритуалов, связанных с этим праздником, тяжелее всего мне дался поход за рождественской елкой – за ней я всегда ходил с женой и сыном, и это было большим семейным событием. Принося елку в дом, мы тут же начинали ее украшать и зачастую занимались этим до позднего вечера...

На сей раз с каждым повешенным шаром мрачное настроение только усиливалось. Обычно под елкой бывало полно подарков, но нынче мы с родителями Кейт решили друг другу ничего не дарить. В конце концов, существовала лишь одна вещь, которой мы желали, но под елку ее положить было невозможно.

Как всегда, мать Кейт приготовила гоголь-моголь. Он был таким же вкусным, как и во все остальные годы, но я с трудом его осилил.

Через несколько дней родители жены уехали назад в Дуранго. Отец Кейт чувствовал себя так плохо, что машину пришлось вести ее матери.

Фил Барроу пригласил меня в гости на встречу Нового года. Я изо всех сил старался быть приятным в общении с людьми, но праздник для меня превратился в муку. Домой я ушел за час до полуночи.